2018-9-11 10:59 |
Это был лучший год Биби. Следующий может стать худшим.
Нетаниягу завершает год в сильной позиции, как на международной арене, так и дома. Но нависшие над ним обвинения могут привести к падению его империи.
Лучшие два дня Нетаниягу в 2018 году выбрать легко. Точнее, его лучшие 53 часа: это время, прошедшее с того момента, когда 8 мая президент Дональд Трамп объявил в Белом доме, что США выходят из ядерной сделки с Ираном, и до начала операции израильских ВВС в Сирии против иранских баз ранним утром 10 мая.
Это были не просто лучшие часы года Нетаниягу – почти наверняка они стали вершиной его долгой карьеры. Всего за два дня президент США официально и публично принял доктрину Нетаниягу по Ирану. Затем Нетаниягу вылетел в Москву в качестве почетного гостя президента Владимира Путина на параде Победы в России, и вернулся ровно в тот момент, когда нужно было отдать приказ нанести удар по Ирану в качестве ответной меры на его провалившуюся попытку обстрелять израильские позиции на Голанских высотах.
Это была ясная демонстрация уникального положения, которое в этом году создал для себя Нетаниягу, став единственным политическим лидером, способным тесно сотрудничать как с Трампом, так и с Путиным.
Оба дали Нетаниягу то, о чем он мечтал в противостоянии со своим заклятым врагом – Ираном. Трамп разорвал ненавистную сделку с Ираном, подписанную его предшественником Бараком Обамой, и наложил на Иран новые, не менее серьезные экономические санкции. Путин, контролирующий небо над Сирией, предоставил Израилю свободу действий и дал возможность нанести удар по своему же союзнику – Ирану.
Независимо от того факта, что руководители израильской системы обороны предпочитают несовершенную иранскую сделку любой иной альтернативе или того, что Иран по-прежнему крепко засел в Сирии, уровень координации, который Нетаниягу достиг с Вашингтоном и Москвой, беспрецедентен для любого израильского премьера. Да что там говорить – любого международного лидера.
Но первая половина 2018 года была для Нетаниягу гораздо менее обнадеживающей. Год начался с того, что давление на премьера в правовой сфере увеличилось: полиция активизировала расследования в отношении удлинившегося списка подозрений в коррупции. В числе прочих подозрений самым опасным для него было подозрение в том, что премьер-министр вступил в сговор со своими адвокатами, чтобы оказать влияние на сделку по закупке у немецкого судостроительного концерна подводных лодок и ракетных катеров на сумму в миллиарды евро.
Всего за две недели до Рош ха-Шана (прошлого года) генеральный прокурор Авихай Мандельблит объявил о своем решении обвинить Сару Нетаниягу в обмане государства, которое выразилось в заказе еды для частных приемов, проходивших в резиденции премьер-министра.
Генеральный прокурор вскоре снял с премьер-министра какие бы то ни было подозрения в участии в «деле о подлодках». Однако вместе с генинспектором полиции Рони Алшейхом, который в феврале рекомендовал предъявить Нетаниягу обвинения во взяточничестве в двух предыдущих полицейских расследованиях по делам 1000 и 2000, он планировал провести еще одно расследование.
В конце февраля выпали две драматические недели, когда были обнародованы обвинения по «делу 4000». В них утверждалось, что в обмен на принятие регуляций, которые принесут сотни миллионов шекелей владельцу новостного веб-сайта Walla и телекоммуникационного гиганта «Безек» Шаулю Аловичу, Нетаниягу потребовал – и получил на сайте – позитивное освещение своей деятельности. В центре расследования были показания двух государственных свидетелей — ключевых фигур внутреннего круга Нетаниягу.
То, что Шломо Филбер, гендиректор Министерства связи и бывший директор предвыборной кампании Нетаниягу, согласился стать государственным свидетелем, имело эффект разорвавшейся бомбы. Уже более десяти лет Филбер был одним из самых верных помощников Нетаниягу. Еще большим потрясением стало то, что 13 дней спустя Нир Хефец, личный мастер пиар-манипуляций Нетаниягу, также подписал аналогичное соглашение, и это всего за несколько часов до того, как Нетаниягу должен был встретиться с Трампом в Вашингтоне. В руках у Хефеца были десятки часов записей, которые он тайно сделал в канцелярии премьер-министра.
На протяжении нескольких недель каждый новый день приносил все более взрывоопасные подробности, за которыми следовали резкие предупреждения высокопоставленных министров, что еще одно откровение и Нетаниягу будет вынужден уйти в отставку.
Но Нетаниягу, казалось, был невозмутим. Когда выяснилось, что Хефец утверждал, будто Сара Нетаниягу и ее сын Яир влияли на ключевые решения по вопросам безопасности наперекор мнению компетентных лиц, Нетаниягу ответил в заявлении, что единственным вопросом в этой сфере, в который Хефец был посвящен, было состояние Кайи — покойной собаки семьи Нетаниягу.
Как обычно, Нетаниягу плевать на все хотел, не без поддержки своего друга – Дональда Трампа. Это была война на истощение между Нетаниягу, полицией и СМИ. Шесть месяцев спустя Нетаниягу победил.
Если обратиться к недавним опросам, то видно, что никогда еще «Ликуд» под руководством Нетниягу не был в лучшем положении – в кнессете нового созыва опросы пророчат ему 35 мест. Большинство голосов принадалежит его традиционной массе правых избирателей, однако более глубокие опросы указывают, что даже некоторые центристы планируют голосовать за «Ликуд» – просто потому, что в других партиях они не видят никого, кто обладал бы таким же международым статусом и опытом, как Биби.
В последние месяцы наблюдается невероятный феномен. Следствие по делам Нетаниягу вступает в заключительную стадию и до вынесения обвинительных заключений почти наверняка осталось всего несколько месяцев. Но все это происходит в узких юридических кругах и никак не влияет на общественную и политическую атмосферу. То есть, Нетаниягу уже выиграл выборы, которые должны состояться в 2019 году.
На публике руководители основных оппозиционных партий – Ави Габай и Яир Лапид – обещают сформировать следующее правительство. Те, кто разговаривают с ними с глазу на глаз, слышат совсем другое. В недавнем интервью Габай, похоже, уже сдался, и обвинил Лапида в том, что тот планирует занять место в следующем правительстве Нетаниягу.
Оппозиция отказалась от попыток нанести Нетаниягу удар в связи с обвинениями в коррупции. Кампания Лапида, которая уже начинает приобретать очертания, будет сконцентрирована на необходимости лишить ультраортодоксальные партии ШАС и «Еврейство Торы» власти над правительственной коалицией. А «Сионистский лагерь» попытается сделать упор на основные ценности, заложенные в Декларации независимости.
Да и как они могут атаковать Нетаниягу после того, как на протяжении целого года почти каждый важный вопрос работал на него? Год, когда администрация США не только отказалась от иранской сделки, но и перенесла свое посольство из Тель-Авива в Иерусалим и прекратила финансирование помощи палестинским беженцам. Год, когда давление Европы на Израиль было успешно нейтрализовано правыми популистами – союзниками Нетаниягу в Евросоюзе. Когда палестинцы почти полностью утратили свое влияние в дипломатической сфере и попытки ХАМАСа воспламенить границу Газы провалились. Год, когда Израиль заручился умеренной поддержкой ведущих арабских режимов в Египте и Саудовской Аравии.
Конечно, оппозиция может указать на рост цен на жилье и увеличение бремени, которое несет на себе средний класс. Но Нетаниягу умно переложил вину за это на своего соперника по коалиции – министра финансов и лидера «Кулану» Моше Кахона. Кроме того, в год, когда Израиль впервые получил высший рейтинг кредитоспособности, достиг рекордных показателей экспорта и низкие показатели безработицы и инфляции, критика в адрес премьер-министра по поводу его достижений в сфере экономики звучит неубедительно.
Ему могут и, вероятно, предъявят обвинения в том, что проведя закон о национальном характере государства, Нетаниягу расколол израильское общество. Но проблема в том, что раскол в большей степени работает на самого Нетаниягу, укрепляя голосующую за него националистическую массу, нежели действует в пользу оппозиции.
Этот год был лучший годом Нетаниягу, потому что он завершает его в сильной позиции как на международной арене, так и дома.
Покуда Трамп находится в Белом доме и Путин – в Кремле, пока европейцы поглощены своими тревогами, а палестинцы парализованы расколом между ФАТХом на Западном берегу и ХАМАСом в Газе, Нетаниягу может сосредоточиться на иранской угрозе.
И до тех пор, пока на политической арене ему нет конкурента, и в этом году таковой не появится, его единственное заботой остаются обвинительные заключения, которые, когда они будут предъявлены, уведут израильскую политику в непредсказуемом направлении.
Никогда еще в Израиле не было такого, чтобы действующий премьер-министр, находящийся под следствием, был вынужден защищаться перед генеральным прокурором на досудебных слушаниях, а затем в суде. Вдруг он станет куда более уязвимым, и будет брошен на милость как Высшего суда справедливости, который рассмотрит иски, ставящие под вопрос его конституционное право оставаться в должности, так и его партнеров по коалиции, которые могут решить, что час их потрепанного в битвах премьера настал.
В отличие от своего друга Трампа, Нетаниягу, возможно, удалось нейтрализовать общественный эффект своих расследований. Но премьер-министра Израиля, в отличие от президента США, сместить с поста совсем не сложно. Нет необходимости в длительных слушаниях по импичменту. Все, что потребуется – это 61 депутат кнессета, который согласится проголосовать за альтернативного премьер-министра.
2019 год, когда Нетаниягу будут предъявлены обвинительные заключения, может стать для него адским годом. Но, по крайней мере, в праздничные дни Рош ха-Шана, расслабляясь у бассейна на своей вилле в Кейсарии, Биби может размышлять о лучшем годе своей политической жизни.
Аншель Пфефер, «ХаАрец», М.Р. Фотография Борис Беленкин
|
