2018-11-8 10:57 |
Драматичные заголовки, связанные с дефицитом госбюджета, который неожиданно обнаружился в октябре, выглядят как результат сотрудничества должностных лиц министерства финансов и главы правительства Биньямина Нетаниягу. Но при этом каждая сторона хочет чего-то другого.
4 ноября Нетаниягу провел встречу с высокопоставленными чиновниками минфина, где обсуждался оборонный бюджет. На 6 ноября было запланировано следующее заседание. Тем временем опубликованы данные о выходе за пределы рамок бюджетного дефицита, поэтому обсуждение, запланированное на 6 ноября, было названо экстренным. Но кто-то так торопился, что министра финансов Моше Кахлона не предупредили о заседании, так что встречу пришлось перенести на другой день.
В последние месяцы премьер работает над резким увеличением оборонного бюджета в рамках его плана «Концепция безопасности- 2030». Это огромные деньги, что-то вроде 30-40 млрд. шекелей в течение следующего десятилетия.
У чиновников минфина другая повестка дня — не выйти за рамки дефицита и предотвратить ухудшение ключевых параметров управления бюджетом. Они знают, что нет способа начать реализацию плана Нетаниягу без указания источников финансирования: повышение налогов, сокращение ассигнований в разных сферах или рост дефицита бюджета. Им также приходится иметь дело с министром финансов, который в начале своего срока слушал и принимал в расчет их профессиональные соображения, но в последний год прекратил контакты, теперь он руководствуется исключительно принципами «предвыборной экономики».
5 ноября минфин опубликовал ежемесячный отчет о состоянии доходов и расходов, в котором говорится, что в последние 12 месяцев наблюдается бюджетный дефицит в 3,6 процента от ВВП, при этом правительственный целевой показатель составлял 2,9 процента. Это — отклонение в 9-10 млрд. шекелей.
Гендиректор минфина Шай Баабад вынужден объяснять две вещи, которые противоречат друг другу. С одной стороны, гендиректор может сказать, что ситуация хорошая, все под контролем и дефицит в 2018 году составит всего 3-4 млрд. шекелей. С другой стороны, ситуация не очень хорошая, потому что Нетаниягу хочет увеличить ассигнования на оборону, а Кахлон недавно подписал соглашение о повышении жалованья полиции, и это будет стоить 16 млрд. шекелей в ближайшие годы.
Трудно сказать, что ситуация одновременно хороша и плоха, но чиновники минфина умеют сначала сеять панику, а потом находить решения. Особенно в конце бюджетного года, ведь всегда можно перебросить расходы на следующий год. Но на этот раз это не так просто, потому что бюджет на 2019 год был утвержден давно, и для того, чтобы начать год, потребуются сложные решения.
Нетаниягу сказал в ходе внутреннего обсуждения, что не побоится повысить дефицит до 4 процентов от ВВП ради укрепления безопасности. Но и премьеру ясно, что такой шаг может нанести ущерб кредитному рейтингу Израиля. И если мы добавим к этому другие требования — такие, как увеличение зарплат в полиции – выход за рамки бюджетного дефицита станет крайне опасным и способным вызвать быстрое скатывание экономики к кризису. Здесь и сейчас чиновники минфина во главе с начальником бюджетного управления Шаулем Меридором и ответственным за госрасходы Рони Хизкиягу должны блокировать вышеупомянутые идеи и планы, представив возможную альтернативу: повышение налогов или масштабное сокращение ассигнований на социальную сферу. Других решений нет. На самом деле, нет места для «творческих находок» вроде «Мы теперь увеличим расходы, а в будущем поговорим о доходах».
Увеличение бюджетного дефицита можно было утвердить, как технический вопрос или небольшое отклонение от маршрута, и двигаться дальше. Но мы приближаемся к выборам. В такое время соображения министров и премьера основаны на совсем иных — предвыборных — расчетах. Конечно, есть тормоза — такие, как требования ограничения расходов и некоторые факторы регуляции, которые должны предотвращать предвыборное безумие. Но глава правительства и министр финансов при большом желании могут прогнуть эти тормоза под себя. Фактически, для нынешнего момента требуется дополнительный тормоз. Например, запрет на драматическое наращивание бюджета на многие годы и откладывание решений по серьезным финансовым проблемам на послевыборный период. Способность принимать трудные решения после выборов намного важнее, чем до них. В любом случае, никакой срочности нет: это — решения, которые будут реализовываться в течение нескольких лет, поэтому ничего не произойдет, если их принятие будет отложено на несколько месяцев.
Сами Перец, The Marker Д.Н. Фото: Эмиль Сальман
|
