фото показано с : sem40.ru

Кино это моя давняя любовь.Первый раз я попал в кино где-то в середине тридцатых годов. Мы жили в переулке, выходящем на Трифоновскую улицу, а от нее до знаменитой тогда блатной Марьиной Рощи было рукой подать. Там и находился ближайший к нам кинотеатр, который назывался Октябрь. Старое обшарпанное здание, шпана у входаПервый фильм, увиденный там мною и пацанами с нашего двора, была Путевка в жизнь с замечательным актером Баталовым. Как раз про воров и хулиганов, наполнявших в те времена Марьину рощу и ее округу В этом же Октябре раз пять-шесть смотрел знаменитого Чапаева.Через много-много лет, уже в начале перестройки несколько историков и писателей (в том числе и я) выступали в каком-то клубе. Аудитория сыпала вопросами. Во время моего выступления мне вдруг задал вопрос сидевший на сцене В. Солоухин: Вот вы говорите о фильме Чапаев, а кто вам больше по душе: каппелевцы, идущие в психическую атаку под барабанный бой или эти Анка с Петькой, косящие их из пулемета?Перестройка уже переставила в истории плюсы на минусы, и я знал, что теперь зал на стороне каппелевцев. Вспомнил наш затрушенный Октябрь, наши мальчишеские сердца, бившееся в унисон с сердцами Петьки и Анки, и сказал как было: Тогда, в тридцатые годы, мы были на стороне Петьки и Анки, ненавидели белых. А сейчас? спросил Солоухин.Меня попытался выручить мой коллега Г. Злоказов: И сейчас тоже. Анки и Петьки это мы. А кто нам эти каппелевцы да колчаковцы?Помню как завязался горячий спор, ни к чему тогда не пришедший.А я взял и рассказал о генерале В. Каппеле. Не о психических атаках, а о том, как он вел разбитую армию Колчака в страшную стужу почти через всю Сибирь. Железную дорогу оккупировали белочехи, армия шла пешком, на санях, лошадей вели в поводу. Впереди, ведя своего коня тоже в поводу, шел главнокомандующий Каппель. Люди тысячами гибли от холода, голода, тифа. Каппель провалился в полынью, отморозил ноги, его оперировали простым ножом и без всякого наркоза. Он умер от воспаления легких, фактически уже не работавших.Зал притихПотом здание Октября снесли, и мы переключились на кинотеатры, бывшие на Первой Мещанской, Самотеке, Сретенке Перекоп, Форум, Уран. Цена билета 30-50 копеек. Перед началом фильма выступали эстрадные певицы. Работал буфетВ пятидесятые годы в этих кинотеатрах я открыл для себя фильмы итальянского неореализма и был пленен ими. Из далекой Италии они с потрясающей правдой показывали и нашу жизнь жизнь простых в общем то бедных послевоенных людей. И мне никогда не забыть эти фильмы, особенно Два гроша надежды, имена актеров Марчелло Мастрояни, Массимо Джиротти, Рафа Валлоне, Винченцио МузолиноПотом пришло время нашего великое кино, в том числе о войне. Только перестройка остановила его могучий взлет. Летят журавли, Осенний марафон, В огне брода нет, Служили два товарища, Живет такой парень. Олег Жаков, Алексей Баталов, Николай Рыбников, Владимир Высоцкий, Николай Губенко, Ролан Быков Разве всех перечислишь! Это были великие мастера.А в начале восьмидесятых, когда я уже работал в Институте истории СССР (затем Российской истории), мне выпала большая удача самому соприкоснуться с созданием кино и общаться с кинематографистами. Повезло!Произошло это в общем то случайно. Кажется, еще в конце семидесятых очень известный тогда режиссер Элем Климов снял яркий фильм Агония о последнем периоде монархии. Центральной фигурой в фильме стал Распутин. Его просто с нечеловеческой силой сыграл поистине гениальный актер Петренко. Но кинематографическое начальство той поры заблокировало картину. По-видимому наверху не без некоторого основания решили, что зрители могут воспринять крушение показанного в ней монархического гламура исключительно как результат появления тобольского заратустры сибирского старца и его тлетворного влияния на трон. Это не соответствовало марксистскому подходу.На апробацию и заключение Агонию направили в наш Научный совет по истории Октябрьской революции, которым тогда руководил академик И. Минц и в котором я работал.Старого академика привезли на Мосфильм. Он смотрел, сопел, кряхтел. Было понятно: картина ему определенно не понравилась. Он всегда был согласен с линией ЦК, куда линия туда и он. Когда показ кончился, сказал: Фильм сжечь, режиссера уволить!Это, конечно, была шутка, ноПодготовка заключения, которое Минц должен был подписать, была поручена мне.Я решился уломать академика. Написал проект заключения, в котором советовал Климову сделать в картине небольшие поправки, способные помочь обойти идеологические рогатки. В частности, предлагал ввести в фильм новый персонаж В. Шульгина. Он должен был сказать (и это в действительности он говорил) одному из членов Государственной Думы:Не в Распутине дело! Это мы, мы (то есть верхи) сволочи и мерзавцы! Пользуемся этим старцем в своих корыстных интересах и компрометируем монархию, верховную власть. Мы сами и приближаем катастрофу.Вводили и еще какие-то мелкие поправки. На повторном просмотре наш академический старик остался доволен. Ну вот теперь совсем другое дело! сказал он, вставая с кресла.Хотя, конечно, прекрасно понимал, что в общем то все в конечном счете свелось к косметике. Но ведь теперь над фильмом поработал его научный совет!В 1981 г. Агония вышла на экраны. Но Климов был каким-то погасшим. В 1979 г. в автокатострофе погибла его жена, тоже прекрасный кинорежиссер Л. Шепитько. Я слышал как однажды Климов сказал своему другу и главному консультанту Ю. Карякину, уже порвавшему с КПСС, но еше не выдавшему свой коронный афоризм: Россия! Ты одурела!. Не надо мне было, Юра, трогать старика (то есть Распутина). Не надо Неужели, подумалось мне, и такого человека как Элем Климов личная трагедия заставила подумать о какой-то мистической силе неграмотного сибирского мужика? Или так и на него повлияла потрясающая игра Петренко?Кроме Климова я познакомился на Мосфильме с такими режиссерами как Ю. Карасик, Г. Полока, С. Говорухин и другими. Карасик прославился фильмом Шестое июля о левоэсеровском мятеже летом 1918 года. Сценарий написали М. Шатров и В. Логинов, ставшие впоследствии моими близкими друзьями. Благодаря им я стал частенько бывать в Матвеевском, где подолгу жили ветераны советского кино.Особенно лестно было знакомство с таким супермастером, каким, несомненно, являлся Е. Габрилович. Ю. Карасику я помогал снимать фильм Чужие берега о времени гражданской войны. Фильм оказался неудачным, несмотря на то, что в нем снималась талантливая Ирина Купченко.А вот с С. Говорухиным довелось встретиться дважды в начале перестройки, когда он готовился снимать фильм Какую Россию мы потеряли. По его убеждению, мы потеряли страну, уже выходившую на путь прогресса и процветания. Главную роль тут он отводил великому реформатору П. А. Столыпину, убитому в 1911 г. Я осторожно пытался говорить, что в столыпинской политике была заложена альтернатива: за счет ликвидируемой крестьянской общины она могла обострить язву фабрично-заводского пролетариатства и приблизить революцию. Это создавало в стране огромную проблему.Говорухин слушал внимательно, что-то записывал в свой блокнот, однако отразил в фильме свою точку зрения. Он вообще показался мне очень уверенным в себе, сильным и волевым человеком. Мне кажется, на Мосфильме актеры его даже побаивались.Когда я уже жил в Канаде, на Монреальский кинофестиваль (1996 г.) приехали Г. Полока и В. Мотыль режиссер всеобщелюбимого Белого солнца пустыни. Моя дочь организовала у нас встречу, и мы до позднего вечера провели время в разговорах о кино, истории, литературе. Интереснейшим собеседником был Мотыль. Но он умел и подолгу слушать свойство людей умных.Полока на фестивале показал свою новую работу Возвращение броненосца, навеянную фильмом С. Эйзенштейна Броненосец Потемкин. В фильме восставший броненосец возвращается к родным берегам, но времена там совсем, совсем другие. Революция кончилась, всем спасибо, всем можно расходитьсяИ главный герой фильма в потрепанной буденновке, обветшавшей шинели и рваных сапогах безнадежно бредет по улицам и закоулкам. Глядя на него ухмыляются новые разбогатевшие, сытые хозяева города, свистят и улюлюкают мальчишки Это гулливеровская идея. Пигмеи побеждают великана. Мещанство всепобеждающая сила. У меня сохранился большой рекламный плакат, выражающий эту мысль, с дарственной надписью Геннадия Полоки.На другой день мы гуляли по утопавшим в зелени улицам Монреаля. Заходили в магазины. Полока купил себе красивую модную шляпу. Я шутливо сказал ему, что он стал похож на Федерико Феллини. А что думаешь у нас своих Феллини нет? Мы рекламировать не умеем, а на Западе это на широкую ногу поставленоВ следующий мой приезд я не застал в живых ни Мотыля, ни Полоку. Возвращение броненосца пришлось явно не ко времени. Впору было ставить Уход броненосца. Но Белое солнце пустыни по-прежнему ярко светило, хотя навсегда ушли и Мотыль, и Полока, и Кузнецов, и ЛуспекаевУ нас было великое кино. источник »

105 +