фото показано с : nep.co.il

Само рождение младенца, его зачатие и развитие в утробе матери воспринимается иудаизмом как постоянно повторяющееся чудо.

Акт зачатия, утверждает еврейская философия, призван напомнить человеку о том, что Всевышний сотворил его по Своему образу и подобию и наделил многими Своими возможностями: подобно тому, как Бог сотворил человека, принципиально отличающегося по своей природе от остального живого мира, так и два любящих существа, потомки Адама и Евы, оказываются способными сотворить разумную личность. При этом иудаизм подчеркивает, что в создании новой человеческой жизни участвуют не двое, а трое: отец, мать и сам Творец мира.

С этой точки зрения становится понятным отношение иудаизма к абортам, остававшееся неизменным с глубокой древности: насильственное прерывание беременности не позволительно, ибо посягает на творение, в котором Бог участвует наравне с людьми; представляет собой попытку вмешаться в Его планы. Ведь если женщина забеременела, значит, на то была Его прямая воля, значит, этому ребенку отведено некое место в мироздании и ни у кого нет права лишать его жизни.

Об отношении евреев к противозачаточным средствам, абортам и вообще любым способам ограничения рождаемости красноречиво свидетельствует знаменитый случай с первым чемпионом мира по шахматам Эммануилом Ласкером. Во время одного из интервью журналист спросил у великого шахматиста, как он относится к теории Мальтуса и его утверждению о необходимости ограничить рождаемость в семьях двумя детьми.

«У моих родителей, – ответил на это Ласкер, – было четверо детей. Так вот, я – четвертый».

Беременность женщины, независимо от того, сколько у нее уже есть детей, всегда воспринималась в еврейском мире как знак благословения Творца, как радостное событие (если, конечно, речь не шла о рождении потенциального мамзера или о беременности изнасилованной девушки). И, напротив, бесплодие или выкидыш воспринимались как трагедия, наказание Свыше.

Не случайно одной из главных наград, которые обещает Бог в Торе еврейскому народу за исполнение его заповедей, значится отсутствие выкидышей у еврейских женщин. А в качестве одного из трех чудес, которые постоянно происходили в Иерусалимском Храме, называется то, что за всю его историю на его территории ни у одной женщины не случилось выкидыша или преждевременных родов.

Категорический запрет на произведение абортов основывался и на мнении, что зародыш в теле матери является живым существом такого же порядка, как и обычный человек или даже высшего. Впрочем, стоит заметить, что единого мнения по этому поводу ни у великих еврейских мудрецов – составителей Талмуда, ни у живших позднее раввинов никогда не было. Талмуд, в частности, приводит запись беседы рабби Иегуды ха­Наси с римским императором Антонием, бывшим одним из самых крупных интеллектуалов своего времени:

«Антонин спросил Рабби: „С какого времени появляются в человеке „йецер ха­ра“ (дурные наклонности)?“ Рабби ответил: „С того часа, как он создается“. Сказал Антонин: „Если это так, он прорвал бы утробу матери и вышел наружу. Нет, это происходит, когда он появляется на свет!“. И признался перед ним Рабби, что это соответствует словам Писания, как сказано: „Ибо помысел сердца человека зол от юности его“. И еще спросил его Антонин: „С какого времени душа вселяется в человека?“. Ответил Рабби: „Когда он выходит из чрева матери“. Сказал ему Антонин: „…Нет, это происходит, когда велено состояться зачатию“. И признал Рабби, что есть стих, подтверждающий это…». 

Данный отрывок из Талмуда уникален, прежде всего, тем, что в нем в ходе диспута еврейский мудрец признает правоту нееврея. Но одновременно из него видно, что такой величайший знаток Торы, каким был Иегуда ха­Наси, затруднялся дать однозначные ответы на поставленные римлянином вопросы.

Действительно, согласно Агаде, этой самой романтической части устной Торы, уже в тот момент, когда мужчина и женщина сливаются в объятиях, и он изливается в ее чрево, с неба спускается душа. Она сама выбрала этих двоих в качестве своих родителей и ей предназначено жить в этом теле. На протяжении всех девяти месяцев беременности зародыша навещает ангел, который обучает его всей Торе. Но в тот момент, когда младенец появляется на свет и делает первый самостоятельный вдох, этот же ангел шлепает его по губам. И тогда новорожденный мгновенно забывает полученные уроки – теперь в материальном мире ему предстоит учиться всему заново.

В этом ракурсе зародыш представляется как бы самостоятельным организмом, ведущим свою автономную жизнь и вместе с тем чутко впитывающим в себя все, что происходит с его матерью и вокруг него. Если это так, то аборт соотносится с убийством, уничтожением уже существующего человеческого «Я».

Любопытно, что чем дальше, тем больше медицинские исследования подтверждают эту точку зрения еврейских мудрецов.

В знаменитом документальном фильме о поведении зародыша накануне и во время аборта видно, как эмбрион уже в тот момент, когда гинеколог берет свои инструменты, как бы предчувствует грозящую ему смертельную опасность. Он словно «понимает», то, что с ним хотят сделать, и начинает метаться и сжиматься в теле матери, пытаясь избежать смерти.

Но вместе с тем немало еврейских мудрецов придерживалось и иных взглядов на природу человеческого зародыша. Они считали, что вплоть до момента рождения эмбрион – не более, чем часть организма матери. Именно из этого исходит Мишна, предписывая следующие действия акушеркам:

«Если женщина не может разродиться, рассекают плод ее в чреве и выводят его по частям, ибо ее жизнь важнее его жизни. Если же большая часть его уже вышла при родах, то не причиняют ему вреда, ибо не губят душу ради другой души».

Есть и компромиссная позиция, согласно которой на разных стадиях развития к эмбриону следует относиться по­разному.

Так, великий философ и комментатор Торы Филон Александрийский именно под этим углом зрения рассматривал нелицеприятную ситуацию, когда мужчина ударил беременную женщину. Как утверждал философ, в случае если у пострадавшей от удара случился выкидыш, но эмбрион до сей поры еще не приобрел окончательную форму, то виновный должен просто уплатить штраф. Если же эмбрион к моменту случившегося уже стал похож на человеческое существо, то мужчину, ударившего женщину, следует судить как убийцу.

Все эти, казалось бы, совершенно теоретические рассуждения еврейских мудрецов и сформировали окончательное отношение иудаизма к абортам: да, они считаются недопустимыми, если беременность и роды не угрожают здоровью и жизни матери. И недопустимыми даже в том случае, если, тем или иным образом, стало известно, что будущая мать носит ребенка, который будет страдать физическим уродством или умственной неполноценностью.

Но если врачи считают – а раввины в данном случае полагаются на их мнение, – что беременность или роды могут привести к смерти матери, то аборт становится не только желательным, но и обязательным.

Этот подход в современном Израиле получил законодательную основу: для того, чтобы сделать легальный аборт, женщина должна направиться в специальную комиссию, в которую входят опытные врачи, психологи и социальные работники. Они внимательно выслушивают рассказ женщины о причинах, которые побудили ее пойти на этот шаг. И лишь в случае, если эти причины признаны достаточно уважительными (а таковыми считаются наличие в семье множества детей на фоне бедственного материального положения; беременность в результате супружеской измены; однозначные данные медицинских исследований, свидетельствующие, что плод несет в себе то или иное генетическое заболевание), то женщине выдают официальное разрешение на проведение аборта. Однако нередки и случаи, когда комиссия отказывает беременной в ее просьбе.

Религиозные же еврейки вообще обращаются с просьбой о разрешении на аборт только в самых экстремальных ситуациях.

Тем не менее, в современном Израиле делается в год около 24 000 легальных абортов и, согласно предположениям, около 50 000 нелегальных или полулегальных – в частных клиниках, где эта операция стоит немалые деньги.

Большинство из тех, кто получает право на легальный аборт, составляют юные военнослужащие израильской армии. Вместе с тем в Израиле действует несколько организаций (как светских, так и религиозных), которые ведут активную пропаганду против абортов всеми возможными средствами. У некоторых из этих организаций имеются свои медицинские центры, в которых беременная нежелательным ребенком женщина может провести последние оставшиеся ей до родов месяцы. После родов она покидает этот центр, подписав бумагу о передаче ребенка на усыновление – это, с точки зрения противников абортов, куда лучше, чем аборт.

Так как любой способ прерывания беременности здоровой женщины или предохранения от нее считается в иудаизме злом, то нетрудно догадаться и о его отношении к противозачаточным средствам – раввины являются их категорическими противниками.

В первую очередь, запрет на пользование этими средствами распространяется на мужчин – ведь прерванный половой акт или половой акт с использованием презерватива приводит к напрасному пролитию семени. То есть к тому страшному греху, за который библейский Онан и был наказан преждевременной смертью. Кроме того, иудаизм не приемлет прерванный половый акт, считая, что подобный способ предохранения от беременности ведет к мужским неврозам и различным видам сексуальных расстройств.

Однозначно запрещены раввинами и получившие в последнее время широкое распространение способы стерилизации мужчины без нанесения ущерба его потенции: такой мужчина приравнивается к скопцу. А оскопление, как уже мы писали, также считается у евреев тяжким грехом.

Впрочем, дело здесь даже не в том, что такой мужчина считается в иудаизме инвалидом.

Как­то главный раввин израильской армии Элиягу Вайс, объясняя на одной из своих лекций неприятие еврейской традицией подобных кардинальных решений, напомнил судьбу великого праведника Иова: он был богат, у него была большая семья, но затем неожиданно умерли всего его дети и жена, и он остался один.

Прошло немало времени, прежде чем суровое испытание, посланное Иову Творцом, закончилось, и он снова женился и обрел детей.

«Человек, – объяснил рав Вайс, – никогда не может знать, что ему уготовано в будущем, а потому не должен отказываться от способности к деторождению до тех пор, пока она сохраняется естественным путем».

Увы, эту истину на собственном опыте познали многие израильские семьи, дети которых стали жертвами палестинских террористов, – многие из них решали после этого родить еще одного ребенка, несмотря на поздний возраст – некоторым роженицам было уже под пятьдесят.

В 2005 году израильская пресса рассказала о мытарствах супружеской пары из России, единственный сын которой погиб во время туристической поездки по Южной Америке. Так как из­за тяжелого заболевания мужа еще в молодости эта пара не могла иметь больше своих детей, то она обратилась с просьбой разрешить им усыновить ребенка. Однако израильские социальные службы отказали им в этом, так как согласно закону, усыновление детей разрешается в Израиле до исполнения приемным родителям 45 лет, а женщине на момент подачи просьбы исполнилось 46 лет.

Наконец, доказательством правоты слов раввина Вайса является и страшный опыт евреев, переживших Катастрофу: многие из них потеряли детей и супругов и после окончания войны, когда им было уже далеко за сорок, подобно Иову, создали новые семьи и родили новых детей. Этих детей в Израиле так и называют «йелдей Шуа» - «дети Катастрофы».

Однако совершенно иной позиции придерживается иудаизм в отношении противозачаточных средств, используемых женщинами.

Здесь действует тот же принцип, что и в отношении абортов: если беременность может нанести непоправимый ущерб здоровью женщины, если врачи считают, что она ей противопоказана, то использование различных видов контрацептивов считается разрешенным.

Религиозные еврейки, как правило, просят такого разрешения у своего раввина, и вместе с ним и с гинекологом выбирают наиболее приемлемый вид контрацептивов. При этом раввины чаще всего рекомендуют применение различных таблеток и выступают категорическими противниками оперативных методов контрацепции – вроде перевязки фаллопиевых труб или удаления матки. Логика их рекомендаций проста: женщина должна сохранить способность к зачатию – по тем же причинам, по каким нежелательна стерилизация мужчин.

Разумеется, сегодня в израильских аптеках продаются любые противозачаточные средства, и израильтяне ими широко пользуются. Но, с другой стороны, то ли в силу традиции, то ли из­за распространенного представления о том, что презерватив резко снижает качество полового акта, презервативы, согласно всем маркетинговым исследованиям, остаются наименее востребованным контрацептивным средством в Израиле. А значит, все заботы о планировании семьи евреи по­прежнему поручают женщине.

Марк Котлярский, Петр Люкимсон. Фото: Avi Ohayon. GPO. Продолжение следует

Предыдущие главы книги «Все евреи делают это» об иудейских традициях семейной и интимной жизни читайте здесь.

The post «Все евреи делают это». Глава 18: БЕРЕМЕННОСТЬ, АБОРТ И КОНТРАЦЕПТИВЫ appeared first on НЭП.

75 +