2019-6-16 08:00 |
Недавно во всем мире прозвучала важная новость: наконец, появилась надежда для больных раком поджелудочной железы. Фармацевтический препарат Lynparza (олапариб), разработанный компанией AstraZeneca, доказал свою эффективность у некоторых пациентов с этим заболеванием. У пациентов с мутациями генов BRCA1 и BRCA2, на которые приходится 7 процентов больных во всем мире и 14 процентов — в Израиле, препарат смог приостановить прогрессирование заболевания в среднем на 7,4 месяца по сравнению с 3,8 месяцами для тех, кто получал плацебо. Кроме того, у двух пациентов, получавших олапариб, опухоли полностью исчезли.
Это все еще довольно ограниченный успех: из 3000 пациентов с раком поджелудочной железы, которые прошли генетическую экспертизу, препарат подходил только для меньшинства – около 154 человек.
Вопрос, который практически не упоминался в СМИ — цена лекарства. А цена препарата Lynparza составляет 273 тысячи шекелей на пациента в год.
В течение последних лет мир стоит перед проблемой цены лекарств, «спасающих жизнь». В основном речь идет о лечении различных раковых и редких заболеваний, а в последние годы — и о хронических, таких, как диабет и артрит. Цены неуклонно растут из года в год без видимой связи с повышением эффективности препаратов, ведь пациенты и их семьи идут на все, чтобы найти лекарство от болезни. Правительства во всем мире пытаются справиться с растущими ценами, с одной стороны, и растущим спросом — с другой, и вынуждены расходовать все большую часть бюджета здравоохранения на лекарства, особенно на новые препараты.
В соответствии с существующей тенденцией средняя цена на лекарства от рака и редких заболеваний в США, как ожидается, дойдет до 200 тысяч долларов менее чем за 5 лет, что окажет влияние на весь мир. Например, в Израиле средняя стоимость медикаментозного лечения больного раком увеличилась всего за 10 лет более чем в 7 раз: с 34 тысяч шекелей в год на пациента в 2006 году до 253 тысяч — в 2019-м.
Комиссия по корзине лекарств и министерство здравоохранения объявили, что добавка 500 млн. шекелей в год в течение нескольких следующих лет, как это было в последние три года, недостаточна, чтобы внести все необходимые лекарства в корзину медицинских услуг. Замминистра здравоохранения Яаков Лицман даже поставил увеличение корзины на 750 млн. шекелей условием на коалиционных переговорах, которые он вел до роспуска кнессета.
Таким образом, стоимость лекарств растет, и это своего рода порочный круг: пока есть те, кто готов платить, фармацевтические компании могут устанавливать все более высокие цены, а медикаменты занимают все большую долю в государственных бюджетах здравоохранения. Вот уже несколько лет западные страны пытаются справиться с этой проблемой, но пока без особого успеха.
Например, британское правительство оказалось в тупике из-за цены препарата Orkambi фармацевтической компании Vertex (для лечения муковисцидоза), который стоит в США примерно 270 тысяч долларов в год (около 1 млн. шекелей). Британцы утверждают, что эффективность препарата не оправдывает цену, и отказываются финансировать его использование, что привело к широкому общественному протесту.
Недавно в разных странах была предпринята новаторская попытка объединить усилия, чтобы остановить рост цен на лекарства. При участии Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) было подписано международное соглашение о повышении прозрачности цен на лекарства. Это решение призывает правительства и другие органы, занимающиеся приобретением медицинских услуг, обмениваться информацией о реальных закупочных ценах, призывает к большей прозрачности патентной сферы и результатов клинических испытаний, а также других факторов, которые влияют на цены.
Но не все уверены, что это правильный способ справиться с ценами на лекарства. Правительства Великобритании, Германии, Венгрии и Японии отказались подписать международное соглашение, заявив, что решение было принято слишком поспешно и без достаточного обсуждения. Страны, которые отказались подписать соглашение, вовсе не уверены, что повышение прозрачности приведет к падению цен. Может, даже наоборот.
Омер Бен-Аарон, докторант в программе управления системами здравоохранения в Университете им. Бар-Илана, который имеет опыт работы в фармацевтической области, считает, что страны, которые отказались подписать соглашение, правы. «Мысль о том, что прозрачность при любых условиях приведет к падению цен — ошибочна, — говорит он. — В Израиле мы столкнулись с этим, когда было введено обязательство раскрывать данные о зарплате пяти старших руководителей в финансовой отчетности публичных компаний. Вопреки намерению законодателя на практике регулирование не привело к сдерживанию роста заработной платы».
Почему цены в Великобритании, например, ниже, чем в Германии, и почему в Западной Европе цены в 10 раз выше, чем в Африке? Бен-Аарон объяснил, что фармацевтические компании примут другую стратегию: продавать во всем мире лекарства по единой высокой цене, без скидок и без исключений: «И посмотрим, как правительства смогут противостоять давлению онкологических больных финансировать инновационные методы лечения рака».
Поэтому прозрачность, по его мнению, может подтолкнуть рост стоимости — по крайней мере, в некоторых странах, которые в настоящее время получают большие скидки и могут покупать лекарства по более выгодным ценам, чем другие. Если это так, что может быть решением проблемы скачка цен на медицинские препараты?
Установить верхний порог цен на лекарства
Главный способ, который уже в определенной степени применяется в некоторых странах: оплата в зависимости от эффективности. Так чтобы не пришлось платить огромные суммы за лекарства с незначительной медицинской пользой. Британия придерживается самой жесткой позиции по этому вопросу: NICE, государственный орган, который занимается тестированием и оценкой лекарств и рентабельности технологий, работает над этим вопросом уже много лет. И, по словам Бен-Аарона, в конце концов, фармацевтические компании были вынуждены снизить цены.
Другие идеи, возникающие время от времени, — это централизованные закупки группами стран, что даст им преимущества на переговорах с фармацевтическими компаниями, или установление строго верхнего предела цены, которую компания может взимать за лекарство. Но тут есть опасность, что фармацевтические компании будут устанавливать максимальную стоимость.
Сегодня расходы на лекарства во всем мире составляют около 1,2 триллиона долларов, и, как ожидается, они вырастут до 1,5 триллиона долларов в течение следующих 5 лет. Каждое из предложенных решений имеет как преимущества, так и недостатки, которые могут сыграть на руку фармацевтическим гигантам. В конце концов, вполне вероятно, что под вопросом окажется сама способность стран покупать препараты без экономического краха.
Рони Линдер, TheMarker, И.Н. Фотоиллюстрация: Томер Аппельбаум
источник »
|
