фото показано с : nep.co.il

Прогноз скорого будущего: в Иерусалиме будет жарко, как в Беэр-Шеве, в Беэр-Шеве – как в Эйлате, в Эйлате – как в Абу Даби.

Журналисты «ХаАрец» Ротем Штаркман и Сиван Клингбейл побеседовали с руководителем климатического отдела метерологической службы Авнером Форшпеном. По его словам, в последнее время на офис буквально обрушился шквал звонков – от чиновников из правительственных учреждений до простых граждан, и, разумеется, все это связано с настигшей Израиль водной стихией и актуальными вопросами об изменении климата.

Форшпен считает, что безусловно следует говорить о глобальном потеплении и о том, какие последствия оно за собой влечет, подчеркивая, что главное изменение – это повышение температуры. Оно приведет к массовому таянию ледников и, следовательно, уровень моря поднимется не на десять сантиметров, как предполагалось, а на полметра, и тогда будут затоплены целые города. Кстати, подобная участь, утверждает Форшпен, может ожидать и Тель-Авив.

Он добавляет, что нам грозит засуха и аномальная жара. Если сегодня среднемесячная температура в Иерусалиме в июле-августе составляет 30 градусов, к 2035-2050 годам она может достичь тридцать одного градуса, а то и тридцати двух. И если ничего не изменится, и тенденция продолжится, то к 2100 году температура доползет до отметки в 35 градусов.

Как считает Форшпен, человечество должно изменить подход, и Израиля это тоже касается. Если ничего не делать, то в случае экстремального развития предполагаемого сценария климат в Иерусалиме станет схожим с климатом в Беэр-Шеве, климат в Беэр-Шеве сравняется с эйлатским, а в самом Эйлате установится такой же климат, как в Абу Даби, и средняя температура здесь дойдет примерно до 44 градусов, в то время как сегодня этот показатель останавливается на отметке 40.

«Процесс глобального потепления, - заметил Форшпен - затрагивает не только среднестатистическую температуру, но и влияет на пиковые показатели. К примеру, во Франции «температурный рекорд» был зафиксирован летом 2003 года – 44.1 градуса, но в июне прошлого года температура в аналогичный период поднялась до 46 градусов. Я был в Лондоне в прошлом году, когда жара доходила до 38.7 градуса – предыдущий рекорд составлял 38.5 градуса».

Если рассуждать с точки зрения того, что хуже, - имея в виду последствия, - скачки экстремальной или среднестатистической температуры, то Форшпен уверяет: плохо и то, и другое, и каждое – по-своему.

«Температурные пики чреваты стихийными бедствиями, а рост среднестатистической температуры – это своего рода «тихий убийца», он убивает постепенно, – говорит он. – Повышение температуры влияет не только на таяние ледников, но и на характер атмосферного потока, и в некоторых местах наблюдается уменьшение числа осадков, а в других, напротив - увеличение. Например, в Северной Европе наблюдается тенденция к росту, но у нас, если взглянуть на последние тридцать лет, прослеживается четкая тенденция к уменьшению, и в особенности это ощущается в последние двадцать лет.

Как считает Форшпен, все разговоры, которые ведутся об изменении климата, рассчитаны на широкую публику и далеки от истины. «Представьте себе, - поясняет он, - что, вот, существовало само по себе маленькое тихое животное, именуемое "климатом". И вдруг оно ни с того ни с сего превратилось в ужасного монстра по имени «изменение климата». Это неверно и это неправда. Климат – понятие многосложное, и с ним порой действительно происходит нечто суровое: всегда были и будут экстремальные погодные явления.

То есть атмосферу характеризует резкая естественная изменчивость, и даже если бы не история с «изменением климата», которая сейчас у всех на слуху, все равно нас ожидала бы жара, засухи, проливные дожди, наводнения. В конце концов, погода менялась и до начала индустриальной революции.

К примеру, самая высокая температура, которую когда-либо измеряли, наблюдалась в Калифорнии в июле 1913 года – 56.7 градуса по Цельсию. Самая высокая температура в Европе, где ее фиксировали, начиная с XVIII века, была в Афинах в июле 1977 года – 48 градусов выше нуля. В Ирландии пик самой высокой температуры пришелся на XIX век. Таким образом, экстремальные и беспрецедентные погодные явления могут иметь место при любом климате, независимо от его изменения».

Однако Форшпен полагает, что шум, поднятый вокруг вопроса о глобальном потеплении, о климатическом кризисе, не случаен, поскольку позволяет обратить внимание на сопутствующие – и существующие – проблемы, связанные с перенаселением, парниковыми газами, отсутствием продовольственной безопасности и многими другими факторами. Более того, утверждает он, здесь есть, чем озаботиться правительству, которое должно предпринять ряд неотложных мер. И, в первую очередь, это касается Израиля.

«Правительство должно понимать, что мир подвержен глобальному потеплению. Если уменьшить выбросы загрязняющих веществ, уменьшится воздействие на окружающую среду. С другой стороны, - подчеркивает Форшпен - страна должна развиваться, и это развитие поистине драматично: больше дорог, больше жилых массивов и больше закрытых зон, защищенных от наводнений и паводков. Именно на это я рекомендовал бы обратить внимание Управлению по планированию при МВД, а также центру местной власти, который тоже должен заниматься оценкой изменения климата».

Авнер Форшпен считает, что не стоит предъявлять серьезных претензий к синоптикам – погода всегда непредсказуема; вряд ли в ближайшее время, по его мнению, появится какой-либо инструмент, который мог бы предсказывать погоду с абсолютной точностью.

«Когда мы выступаем с каким-либо прогнозом, скажем, на год или на полгода, то всегда предупреждаем, что они неточны и многого не стоят. Их важность в другом. Алан Мерфи, один из ведущих экспертов по прогнозам, сказал: «Прогнозы сами по себе не имеют значения, они ценны своей способностью влиять на решения, принимаемые из-за них». То есть, если я скажу, что есть высокая вероятность дождя, и вы берете зонтик, это поможет вам принять решение», - констатирует Форшпен.

Марк Котлярский, по материалам газеты «ХаАрец». Фото: Pixabay

161 +