2018-8-28 15:32 |
Территория национального парка Барам уставлена красными табличками, предупреждающими об опасности. Взимая за вход на территорию национального парка по 14 шекелей с посетителя, Управление национальных парков не объясняет, что за опасные руины громоздятся вокруг в непролазных зарослях сухих колючек.
Одна из красных табличек установлена рядом со входом в прекрасно сохранившееся здание церкви с крестом и колокольней, стоящее по соседству с аккуратно отреставрированными руинами древней синагоги. История синагоги излагается на двух языках на установленном рядом щите; о церкви никакой информации нет — только предупреждение Земельного управления, что вход на ее территорию опасен.
Церковь, между тем, действующая, и в субботу там довольно людно. Смотритель, приветливый мужчина средних лет, охотно отвечает на наши вопросы, но понижает голос, когда рядом появляется работник национального парка в зеленой футболке с надписью Битахон. При нем говорить опасно? — Нет, не опасно, — смущенно отвечает он, явно устыдившись своей робости.
Почему бы вам не поставить табличку с информацией о церкви? — наш первый вопрос вызывает общее оживление. Мы постоянно их ставим, а они ломают и выбрасывают, — почти хором отвечают смотритель, сидящий рядом седоусый старик и двое жизнерадостных детей-подростков. Так выясняется, что администрация национального парка не просто не дает посетителям информации о местных исторических памятниках, но активно препятствует ее появлению. Более того, именно администрация национального парка заботится о том, чтобы на территории церкви сохранялась реальная опасность: полуразрушенная каменная стена над заросшим колючками обрывом. Мы пытались поставить ограждение — они его сносят. Далее нам показывают еще и руины снесенного администрацией туалета.
Все эти абсурдные странности имеют простое и очень печальное объяснение: война, начавшаяся 70 лет назад, не кончена, она продолжается. Здесь, в Израиле, в пределах зеленой черты евреи и арабы не стреляют друг в друга, но продолжают тихую и упорную войну за землю, и сила не приносит победы в этой войне.
Национальный парк Барам создан на территории бывшей арабской деревни Бирам. В 1948 году там жили около тысячи христиан-маронитов. Армия попросила их на недельку покинуть свои дома — и не впустила обратно. Половина населения ушла в Ливан. Оставшиеся в Израиле жители Бирама и расположенной неподалеку деревни Икрит, где жили арабы греко-католической веры, выиграли иск против государства в БАГАЦ. Это был единственный в истории случай, когда израильский суд признал право арабских беженцев 1948 года на возвращение в свои дома.
Вердикт был вынесен утром, а в тот же вечер самолеты ЦАХАЛа сравняли обе деревни с землей. Перед этим, как рассказали нам старики, военные выполнили постановление суда, вручив им ключи от их домов, — и тут же, в другую руку, вручили приказы о выселении.
Это часть той истории, которую палестинские арабы называют Накбой, национальной трагедией своего народа. Прошло 70 лет, но дети и внуки изгнанников Бирама и Икрита знают эту историю, как будто она случилась вчера с ними лично. В Бираме сохранились развалины домов, и родители показывают детям свои руины. Мы постеснялись спросить, взимают ли с них по 14 шекелей за доступ к этим развалинам..
В Икрите все сровнено с землей, от домов ничего не осталось. Вокруг церкви — палатки и надувные бассейны, в которых плещутся самые маленькие. Дети постарше лежат, уткнувшись в экраны мобильников, внутри здания церкви на матрасах, разложенных вдоль стен вокруг стоящего посреди храма теннисного стола. Родители сидят в тени во дворике, пьют кофе, беседуют. Это — летний лагерь, организуемый ежегодно ради сохранения земляческой общины и передачи детям исторической памяти.
Наиф Хури, бывший корреспондент арабоязычной редакции Коль Исраэль, рассказывает нам, что церковь в Икрите построил в 19 веке его пра-пра-прадед, там он и похоронен — внутри алтаря сохранилась надгробная плита.
Изгнанники из Бирама и Икрита до сих справляют все свадьбы своих детей и внуков на развалинах своих деревень и хоронят всех своих умерших на старых деревенских кладбищах. Этому государство не препятствует — за мертвыми признается право на возвращение.
Нам, выходцам из СССР, понять такую долгую память трудно, почти невозможно. Десятилетия свирепого государственного террора научили наших дедов и родителей забывать обо всем, кроме выживания, отрекаться от отцов и братьев, ехать куда угодно, где не убивают, — и не рассказывать детям лишнего, чтобы не подвергать их смертельной опасности. Арабские дети, живущие сегодня по соседству с нами в Хайфе, Акко, Назарете и по всей стране, растут в другой атмосфере.
В 2007 году, когда мы были в этих краях впервые, в национальный парк Барам пускали бесплатно, но и там, и в Икрите было пустынно. Службы в церквах проводились раз в год. Сейчас там бурлит жизнь.
На что вы надеетесь? — спросили мы Наифа Хури. Он ответил: В 80-90 годы мы вели переговоры с правительством и почти договорились. Но Рабина убили, пришел Биби. Когда-нибудь придут другие люди, нормальные, с которыми снова будет можно говорить.
Мира нет из-за того, что палестинцы все еще надеются на возвращение. Надо лишить их надежды. Те, кто так говорит, призывают к полномасштабному государственному террору. Других средств стирания коллективной памяти и надежды история не знает.
источник »
|
